Я снова сижу один, в тишине забытой тобой комнаты, вдыхая горький дым своей последней сигареты. Отражение её тлеющего кончика плавает в темноте зрачков, сизые струйки впиваются в бледный потолок, а за окном над крышами города встаёт щербатая медная луна. Где-то в глубине комнаты тихо льётся из колонок торжественный и мрачный Бах, на столе увядают в призрачном свете белые розы и остывает в твоих любимых сиреневых чашках мятный чай.
Я ждал тебя сегодня, слышал твою улыбку по телефону, напевал Вивальди, выбирая цветы, убирался в квартире, которая должна была стать нашей. В нагрудном кармане, у самого сердца, лежит обручальное кольцо, которое я хотел подарить тебе сегодня.
А тебя нет. Вот уже и пепел сигаретный рассыпался по ковру, свечи, сгорев, расплылись по белой скатерти жирными пятнами, Прокофьев сменил Баха, и луна, взобравшаяся высоко в небо, стала маленькой серебряной монеткой. Телефон молчит, не хочет говорить со мной ни твоим, ни чужими голосами.
Ты где-то там. Ты не увидишь, как я, в полном безумии, с розой в зубах танцую под сюиту №2. Я благодарю за это провидение, заученными па продвигаясь к ящику стола, где лежит нелюбимая тобой игрушка. Мой холодный револьвер
«Милый, милый, прости меня, я так виновата! Моё такси застряло в пробке, и я не могла позвонить тебе, сказать, где я. Любимый, ты не беспокоился? Я приеду через пять минут.»
Я осторожно опускаю курок, кладу никчёмный кусок железа в стол, включаю свет и, улыбаясь, иду на кухню ставить чайник. Вслед тихо несётся Моцарт.
|
© Zella |