Первое, что бросалось в глаза – солнце. Солнце словно жило в этой комнате, объяв её всю, отражалось от белого кафеля стен и пола, от стеклянно-металлических шкафов, хромированных инструментов и молочно-белых плафонов под потолком. После коридорного полумрака яркий свет ослеплял, больно вонзаясь в зрачки. Мария робко села на краешек белого клеенчатого дивана. Она, в своём чёрном, почти монашеском платье, с длинными чёрными волосами, была чужой в этой стерильной комнате. Девушка поёжилась и выжидательно посмотрела на дверь. Дверь отворилась. В кабинет вошла пухлая женщина в белоснежном халате, маске и шапочке, из-под которой выбивались легкомысленные кудряшки обесцвеченных волос.
– Раздевайтесь и ложитесь сюда, – грудным приятным голосом приказала женщина.
Что-то угрожающее было в том, как медсестра держала шприц, подумалось Марии, но она послушно разделась и легла на обжигающе-холодный металл. Медсестра тут же привязала руки и ноги девушки, вколола что-то, напалмом прошедшее по вене до самой головы, и бросила:
– Сейчас придёт врач.
Погружаясь в темноту, Мария увидела мужчину, склонившегося над ней, его лукавые глаза над хирургической маской: один зелёный как яблоко, другой угольно-чёрный, и услышала голос: «Не бойся, девочка, дело пяти минут». Она хотела подумать, почему этот голос внушает ей такой ужас, но провалилась в плотный туман.
Мария бродила в белёсом мареве, зовя кого-то, и отовсюду ей слышался полный ядовитого сарказма смех. Вдруг снизошла тишина, и звонкий детский голос сказал: «Не рыдай, Мене, Мати, во гробе зрящи». Она заплакала и проснулась.
Над нею стояла давешняя медсестра. Жёлто-карие глаза смотрели стерильно-холодно, но ярко-алые губы улыбались. Что-то змеиное было в её лице, подумалось Марии. Женщина помогла ей собраться и почти вытолкнула в тёмный коридор. Мария бросила взгляд на часы. Всего пять минут…
Она шла по светлым весенним улицам и думала о том, что никогда не расскажет мужу о том, что произошло. «Иосиф слишком стар, он не переживёт этого», – твердила она, а ей всё слышался тот детский голосок в тумане. Мария плакала.
Вокруг гремело и сверкало седьмое мая.
|
© Zella |