* * *

К тебе пришёл, грехом обременённый.
Мне надоел иссиня-чёрный плащ.
Прощай, свобода! Я твой муж законный.
Я не скорблю, и ты, жена, не плачь.
Я был наказан за святые муки,
Которые заставил претерпеть
Тебя. О Боже! Эти руки
Использовать умели только плеть.
А ты молчала – плакать бесполезно,
Когда я бил в языческом пылу.
Химеры замка помнят, как гротескно
Смотрелась кровь на каменном полу.
Но Бог не любит зло без отомщенья,
А если б нет, то ты была живой.
Твоей цепи серебряные звенья
Гремели по булыжной мостовой.
Ты шла на смерть и просто это знала
(Но не могла противиться судьбе),
За то, что ты Ребёнка обменяла
На пачку писем Странника к тебе.
Да, ты как мать скорбела об утрате,
Но Странника залог тебя не спас,
И в этом смертном снежно-белом платье
Жизнь видела тебя в последний раз.

лето ’98