ГОД ВОЛКА

1. «И не спросив, не стукнув в дверь…» (Арт. Арт.)
2. «Я тебя искала столько лет…»
3. «Сон твой беспечно глубок…»
4. Предел («О, сколько раз судьба…»)
5. «Пожалуйста, разрушь мою тюрьму…»
6. «Я тебя мечтал на мгновенье…»
7. Королевская пешка («А я как пешка в собственной игре…»)
8. «Струны вен завязались узором…»
9. В прицел («Ты накинешь мне на плечи…»)
10. Серебряная прядь («В белых снах пророчество тая…»)
11. Мёртвая царевна («Прости, мой друг, что сны не о тебе…»)
12. Зверь («Я хочу тебя разбаловать…»)
13. О враге («Я тебя люблю за то, что не…»)
14. Пять минут любви («Мы как две расхожих электрички…»)
15. «Я вчера тебя видел в трамвае…» (Ворону)
16. Не спавшие всю ночь («На стёклах дождь выстукивает стих…»)
17. Блокада
18. «Пересыпав перья нафталином…»
19. Последний шанс («Последний шанс летит окурком в урну…»)
20. Вороний двор (а ля Михаил Саяпин) («И горсть святой воды…»)
21. Герой («Идеально-безразмерен…»)
22. Похмелье («И завтра я умру…»)
23. Обе-сточены («Где пепел? Где цветы?…»)
24. «Завяжи узелок на память…»
25. Вечер («Вечер, налитый в бокалы искристым шампанским…»)
26. «На душе как камень…»
27. «А с годами приходит мудрость…» (Яне Соловьёвой)
28. Ждала («А твоим ли точёным пальцам…»)
29. Не верю («Батраки с утра до ночи…»)
30. Кредо («Вот и померкли краски…»)
31. В небесах («Распустив по ветру косы…»)
32. Лель и Полель («Где ж мои дитята…»)
33. Снег («Зачем же ты, белый…»)
34. «Я допета…»
35. «Перепиши свои стихи…»
36. «Отворила ключами бритв…»
37. «Я не поднимаю головы…»
38. «Оплети моё тело розами…»
39. Деликатесы («Что шербет мне, что халва…»)
40. «Мой милый друг…»
41. «Я встаю, как подрасстрельный к стене…»
42. «Прости. Мои картины…»
43. «О чём заплачет мой герой…»
44. «Сломай эти пальцы – они так хрупки…»
45. Последнее письмо к Ворону
46. «Моей простой любви…»
47. Джульетта («Дыханьем ласковым не грея…»)
48. Ремонт («Оборвали старые обои…»)
49. «Закрой глаза весеннею прохладой…»
50. Творец («Он так хотел увидеть тех…»)
51. «Пустая ночь, сквозняк и кто-то умер…»
52. «Задуй свечу…»
53. Ветру. Опять Ветру. («Захолонул октябрь злые ночи…»)
54. «Лбом прижмись к моей ладони…»
55. «Мой Бог доволен, сыт и пьян…»
56. «Как жестоко – любить, но не миловать…»
57. Ледяной танцор («Отстроив для меня Ершалаим…»)
58. Белая гвардия («Как падают снежинки на огонь…»)
59. Причина (Ветру)
60. Не обещай («Я обещаю памяти твоей…»)
61. «Я целую вéки – и векá…»
62. «Грустно, что жизнь – как бетонная лестница…» (Яне Соловьёвой)
63. Снова («Всё снова – поцелуи в коридоре…») (Д.Еловскому)
64. Зачем? («Всё заново… Зачем?…») (Д.Еловскому)
65. Тропами смерти («Как на душу положит Бог…»)
66. «По законам другого стиля…»
67. Я проклинаю («Запахи горя в моих волосах…»)
68. «Ярятся злые бесы…»

Посвящается Арт. Арт.

И не спросив, не стукнув в дверь,
Светловолос и смугл,
В мой дом вошёл прекрасный Зверь
И молча сел на стул,
Смеясь, направил как лучи
Лесную зелень глаз,
И в них, как огонёк свечи,
Горел его приказ.
И я, не в силах отказать,
Склонилась перед ним.
Он знал, что должен был сказать,
Мой чёрный херувим.
Он знал, что должен был прийти
Когда-нибудь за мной,
И наши с ним сошлись пути
За Божеской спиной.

17.10.2001

Я тебя искала столько лет,
Земли все и воды обошла,
И увидела вдруг – рядом ты. Привет,
Наконец-то я тебя нашла.
Что ж, пойдём домой, зажжём камин
И заварим крепкий чёрный чай.
Я тебя нашла. Ты не один,
Да и мне есть с кем теперь молчать.
За окном дожди сменяют снег,
За порогом тьма сменяет свет,
И за годом год, за веком век
Мы живём в любви, которой нет.
Может, я не этого ждала,
Приведя тебя в свой мёртвый дом.
Я же всё равно тебя нашла,
Всё равно… Спасибо и на том.

17.10.2001

Сон твой беспечно глубок.
Что тебе снится, мой Зверь?
Мёртвый хозяин у ног,
В клетку открытая дверь?
Пряные запахи трав
В гулкой лесной тишине
Или старик-волкодав
Вывший с тобой при луне?
Верной волчицы тепло
В зимней безлунной тени?
Ветер стучится в стекло,
Ночи меняя на дни.
В прядях твоих седина,
Клык твой смертельно-жесток,
Но…
В мягких объятиях сна
Что тебе снится, мой Волк?

19.10.2001

О, сколько раз судьба
Сводила нас в Пределе!
Мы рядом и в гробах,
И в детской колыбели.
Плечом к плечу – в воде,
Огне и звонкой меди,
Товарищи в беде
И недруги в победе.
И ты меня ждала –
Палач на эшафоте,
И я тебе лгала
Священником в приходе,
И если карандаш –
Ты, я бумагой буду,
Но ты меня предашь,
Как предал Бог – Иуду.
И сотни лет как сон
Летят помимо смерти,
Пока не грянет гонг
И не проснутся черти,
И вместе двинем в бой,
Гордясь своим уделом.
Но… если мы с тобой
Сойдёмся ЗА Пределом?

21.10.2001

Пожалуйста, разрушь мою тюрьму,
Жестокими клыками изничтожь,
Впусти в мою обитель злую тьму
И проливной холодный чёрный дождь,
Ведь мне с тобой в пустом чужом лесу
Роднее, чем за пазухой Христа.
Что хочешь, то твори – я всё снесу,
Но только оставайся навсегда.

23.10.2001

Я тебя мечтал на мгновенье.
Я тебя хотел откровеньем
Вынуть из сетей парадоксов,
Из лимонных джунглей и флоксов.
Я тебя мечтал обезвредить,
Уложить как шкуру медведя
На горячий пол у камина.
Я тебя мечтал пулей в спину,
Тёрном в душу, ядом в тарелку…
Но узнал дешёвку, подделку,
Плюнул и рассыпал в изножье.
Я тебя мечтал – искрой Божьей.

6.11.2001

А я как пешка в собственной игре
У white царя и чёрной королевы.
Да, может быть, в шелках и серебре,
Но – ни попытки вправо или влево.
Снег, чёрный уголь, снова белый снег,
Е-пять, е-шесть, опять угроза справа…
Конь остановит камикадзе бег,
Но жажда власти – горькая отрава.
С тупой отвагой рьяно рвусь я в бой,
Бездумно подчиняясь тонким пальцам,
И рядом же, не властны над собой,
Король и ферзь кружат в смертельном вальсе.
И мы идём на смерть за ратью рать.
Ритмично опускается секира…
Какая пешка не мечтает стать
Когда-нибудь сама царицей мира?

6-9.11.2001

Струны вен завязались узором,
Изоткались прозрачною сетью.
Не поёт моё тело, в котором
Ты будила любовь своей плетью.
Мне остались пустые тетради,
Пара шрамов от нежных укусов
Да железные ветви распятий,
Что несут телефонных Исусов.
Но звонка от тебя не дождётся
Телефон в опустевшей квартире.
Как об гулкие стены колодца
Разобьётся мой крик в этом мире.
Всё прошло. Я тебя не винила,
Не просила последних свиданок,
И тоска колченогой кобылой
Пробралась в мой пустующий замок.

5-12.11.2001

Ты накинешь мне на плечи
Петли тяжких рук.
Что ж, и ты теперь отмечен,
Мой неврáг–недрýг.
Моего огня касаясь,
Кто остался цел?
Ты и я живём, спасаясь,
Взятые в прицел,
А в глазах устало-пьяных
Снайперов огни.
Пряча лапы от капканов,
Мы бежим одни
В ночь, леса, болота, тверди
В яростном броске.
Мы теперь любимцы смерти
С меткой на виске.

11.11.2001

В белых снах пророчество тая,
Поняла – мне нечего терять,
Но рванулась вдруг душа моя
Целовать серебряную прядь.
Сколько ласки в старческих руках?
Юности я всю её дала,
Куколке в брильянтах и шелках,
И глазам из чёрного стекла.
А любовь слепила кислотой,
Выжигая истину свою.
Я всё больше думала о той,
Что, как мне казалось, я люблю.
И силок – серебряная прядь
Крепче всех засовов, тюрем, стен.
Сколько лет мне нужно, чтоб понять,
Что люблю бездушный манекен?

11.11.2001

Прости, мой друг, что сны не о тебе.
Меня никто не разбудил доныне,
И на губах моих лежит, искристо-бел,
И на ресницах злой колючий иней.
Всё: Урд и Скульд вписали приговор,
Верданди ждёт обрезать путь сомнений,
И я крадусь по жизни, словно вор,
Боясь подчас своей пугливой тени.
Крадусь как Тать… Наверно, мой удел –
Скрывать лицо под масками кумиров.
Я без любви, без слов и не у дел,
Смотрю на всех с окраин сонных мира.
Я умерла, вкусив плода страстей
Добра и Зла, что выкрала из рая.
Где ж бродит королевич Елисей,
Чьим поцелуем буду рождена я?

11.11.2001

Я хочу тебя разбаловать,
Чтоб забыл свои леса,
Жизнь свободно-разудалую,
Негой сна прикрыл глаза,
Чтоб в руках моих заботливых
Таял, плавился, как воск,
Чтоб плести в косицы отливы
Золотых твоих волос…
Ты же, слыша это, скалишься
Смехом волка надо мной.
Да, такой ты мне и нравишься –
Неприступный, дикий, злой.

12.11.2001

Я тебя люблю за то, что не
Помнишь об обидах и вражде.
Знаю ведь, в какой большой цене
Дружба, что позналась лишь в беде.
Кто бы мог подумать – старый враг,
Всё равно не расцепивший рук
Даже там, где нас, как двух собак,
Бросил умирать мой верный друг.
Жилкой билась смерть в твоём глазу,
Плоть рвалась в куски, но ты держал,
Потому что знал, что там, внизу,
Хищные кинжалы голых скал.
Ты хрипел: «Живи, не умирай,
Ведь у нас ещё не кончен спор!»
Мне ж в глаза – лишь неба синий край
Да снега и льды окружных гор.
Вытащил ведь, выдюжил меня,
Положил на хрупкий серый лёд
И, немного дрожь в руках уняв,
Обругал, оскалясь: «Ё-моё!»
И вот в этот краткий, полный мук
Миг я осознала всё кругом –
Лучший мой, единственный мой друг –
Тот, кого всегда звала врагом.

12.11.2001

Мы как две расхожих электрички.
Ты идёшь на север, я – на юг.
Пять минут любви – и те, в привычке –
Только на бегу пожатье рук.
Может ли случиться, что, как прежде,
Круто расписанье поменяв,
На безвестной станции Надежды
Встречу я тебя, а ты – меня.
Средь дорожных точек и пунктиров,
Меж которых должно нам идти,
Высадив настырных пассажиров,
Мы сойдёмся в запасном пути.
А тогда и сотни лет помимо
Пролетят в мгновение одно…
Но, как вековечным пилигримам,
Нам с тобой сойтись не суждено.

12.11.2001

Посвящается Ворону

Я вчера тебя видел в трамвае –
Грустную,
                вечернюю.
Он был похож на аквариум,
А ты –
        на золотую рыбку,
                        наверное.
А я – за стеклом,
                незамеченный
В стылых осенних сумерках,
С чужой женщиной,
С чужими детьми,
                чужими сумками,
С незнакомой собакой в чужой квартире,
Смотрящий на тебя пристально.
Ты –
        единственная в мире,
Манящая меня издалью
Взглядов,
        не обернувшаяся на зов,
Не метнувшая слóва пули,
Без пелёнок
                и без тазов,
Без домашних щей в кастрюле,
Такая,
        какая была –
                        мечта.
Ни имени,
                ни минуты нежности.
Я стоял здесь,
                        а ты там –
Ехала к неизбежности.

15.11.2001

На стёклах дождь выстукивает стих.
Его размер небесно-безупречен.
Слова дождя как кружево, и в них
Покой мечты, неповторим и вечен.
А серый мир весь плесенью порос,
В глазах его клубит туманом скука.
Шуршат шаги резиновых колёс
И мы с тобой далече друг от друга.
Ещё не прекратился перестук
Велеречивых капель рифмоплёта,
Стихи текут с дороги, в акведук,
Юлой закручивая дни в водоворотах.
Не знает мир, что в нём погиб поэт,
Объяв дома и землю пеленою.
Что он вложил в последний свой сонет?
Ь…

19.11.2001

Блокада
Из туч и огней.
Блокада
Из досок и пней.
Цитата
Из маркиза де’Сада.
Блокада!
Тёрном в души,
Беленой в глаза,
Свистом в уши,
Хрипом в голоса,
Трещинами на асфальте,
Словом «Нет!» в гештальте –
Блокада!
Черти из ада,
Розы из сада,
Подлость из гада –
Блокада.
Нечем крыть,
Туз в рукаве превратился в перо
Из подворотен двери в дворы.
«Я поставил на двойку, а вышел Зеро».
Причислила к лику святых,
А он оказался – жмых.
Я в темноте,
Мои мысли в беде…
Блокада!
«Я не хочу умереть в ожидании солнца».

19.11.2001

Пересыпав перья нафталином,
Я заброшу крылья в антресоль.
Я хочу напиться. Всё клин клином…
Незачем на рану сыпать соль.
Я куда-то шла, но путь неведом,
Вспять не повернёшь мгновений бег.
Тех, с кем говорила за обедом,
Ночью хоронила в синий снег.
Взор ли мой был ядом преисполнен,
Иль судьба – удушливая нить?
В шорохе дождя и блеске молний
Продолжаю мёртвых хоронить.
После тьмы азотной кислотою
Свет плеснул в совиные зрачки.
Шла вослед таким, кто недостоин –
Стёрла золотые башмачки,
И у не натруженных мной ране
Нежных ног – кровавая мозоль.
Прирасти обратно крылья к ране –
Незачем мне в душу сыпать соль.

19.11.2001

Последний шанс летит окурком в урну…
(Ах да, я и забыла – не курю.)
И тень моя бежит карикатурно
На тонких длинных ножках к алтарю.
Её качает ветер-забияка,
Танцуя томный вальс среди свечей.
У алтаря убивец-архидьякон
Вином и хлебом крестит палачей.
А я на самом дне исповедальни
По горло вмёрзла в лёд своих грехов.
Войдёт Исус в мою девичью спальню
И там останется до первых петухов.
И от его беспечной силы рядом
Забуду я и ханжество, и стыд.
Наутро к подвенечному наряду
Пришьёт мне мама чёрные банты,
Кровавые бинты,
Последние цветы,
И горсть святой воды
Мне окропит лицо…

19.11.2001

…И горсть святой воды
Мне окропит лицо.
Эх, если б знать, что ты
Таким был подлецом,
Не брать твоё кольцо,
Не слушаться льстецов
И хитрый ждать подвох,
Запрятав нож в карман.
Не спас ни чёрт, ни бог,
Ни старый талисман.
Всё это был обман.
В мозгу моём туман,
А ты, смеясь, шагнул
С ковра густой травы.
Раздался страшный гул
И разошлись все швы,
Позарастали рвы,
И я к тебе на «Вы»
Читаю благовест
С вороньего двора.
Теперь любовь – инцест,
И жизнь теперь – игра,
И мир теперь – дыра,
И умирать пора,
Но хочется пожить
Немного на земле.
Ты прав – мне нечем крыть,
Все карты на столе,
И руны на золе,
И вена на игле,
И голова в петле,
«And life by blood will flow»

19.11.2001

Идеально-безразмерен,
Узколоб и неуверен
Мой лирический герой.
Он дворцовый, он дворовый,
Чахлый, дряхлый и здоровый.
За него весь мир горой.
Он трусливый и опасный,
Он красиво-безобразный,
Злой как анаша.
Тунеядец, алкоголик,
Серый волк и белый кролик…
Он – моя душа.

19.11.2001

И завтра я умру,
Забыв полить герани,
А в среду поутрý
Всю воду выпью в кране,
Трещащую башку
Рванув с подушки в небо.
Апрельскую тоску
Я ем в горбушке хлеба.
У зеркала в глазах
Минутное коварство.
Разбив копилку в прах,
Уйду искать лекарство.

19.11.2001

Я – мы, я – вы, я – ты…
Где пепел? Где цветы?
Кому нужны вопросы…
Ни мне, и никому.
Всем хочется ответов.
        Михаил Саяпин

Где пепел? Где цветы?
Пересекутся взгляды.
Расстреляны солдаты
Во имя красоты.
И тщетно дом искать
В кольце костлявых пальцев.
Тебе – венок скитальца,
Мне – брачная кровать.
Мы плачем о былом,
Не получив ответов.
Пред нами – мир поэтов,
Мир смертных – за стеклом.
Я – ты… Простёрла ночь
Картонные запреты,
И песни все допеты,
Допит девятый скотч.
«Стих пульс! Электрошок!» –
Несётся из палаты…
Отключен в неуплату
В моей квартире ток.

19.11.2001

Завяжи узелок на память,
Что была когда-то и я,
С забинтованными руками,
Грех соблазна в глазах тая,
Что в зубастой красе оскала
Никогда не была святой,
Что хотела летать – летала
Вопреки говорившим: «Стой!»,
Что прошла мимолётным летом,
Глянув солнцем в глаза кротов,
Что врезáлась в виски кастетом
Неликвидных своих стихов.
Прикуси уголок зубами,
Потяни, затяни тужéй.
Завяжи узелок на память
На беспечной своей душе.

22.11.2001

Посвящается Марстему, которого я знаю

Вечер, налитый в бокалы искристым шампанским,
Вечер, гудящий под окнами чёрной дорогой,
Время словесной игры и мыслительных танцев,
Время последних надежд и первичных итогов.
Вот и допито вино, и разбиты бокалы,
Вот и потушен последний ночник у кровати,
Мёртвым щенком под ногами лежит одеяло,
Вечер снимает с понятий стыдливости платье.
Автоответчик берёт телефонную трубку,
Нас оставляя в безмолвном блуждании где-то.
Вечер пошёл для людей на простую уступку –
Спрятал их лица в блаженном отсутствии света.
Изморозь вязью на стёклах – как строчки Корана,
Дыма табачного смутно колышется море.
Только мерцают летящие звёзды с экрана,
Только о «Мусорном ветре» поёт «Крематорий».

24.11.2001

Марстему, которого я не знаю

На душе как камень –
Глаз твоих запреты.
Дверь ли скрипнет, ставень
Стукнет – мысли: «Где ты?
Кто ты? Что с тобою?»
Вроде и не брат мне,
Но тебя игрою
Не вернуть обратно.
Может, мы случайно
Стали молодыми?
Прячешь тщетно тайны
Ты в табачном дыме,
В призрачных экранах
Сны твои зарыты,
Мне же – невод драный,
Хата да корыто.
Морок твой растает,
И в тумане зыбком
Я тебя поймаю,
Золотая рыбка.

24-25.11.2001

Яне Соловьёвой

…А с годами приходит мудрость,
А ещё иногда – старость,
И когда наутро проснулась,
Поняла – ничего не осталось
Из того, что в тебе знала –
Или помнила, быть может.
Маска Смерти среди бала
И осколки зеркал в коже,
«И прости нам долги наши…»,
И забудь, что вчера было.
Серебристым крылом машет
Оперённая в боль Сила.

24.03.1999

Посвящается «Валькирии» (книга Марии Семёновой)

А твоим ли точёным пальцам
Да гитарные струны рвать,
Одевать свои плечи сталью
Да воинственных духов звать?
Взмылен конь. Расседлай гнедого,
Напои ключевой водой.
Я надеюсь, что ты готова
Навсегда завязать с войной.
Скинь с себя чешую кольчуги,
Из-под шлема пусти косу.
Я тебя подхвачу на руки,
В златотканный шатёр снесу.
Я расслаблю тебя, разнежу,
Отучу от ненужных слов,
Я наброшу тебе одежды
Из воздушных, как сеть, шелков.
Я тебе помогу забыться.
Ты мягка и слаба теперь…
Что ж ты бьёшься как в клетке птица,
Как попавшийся дикий зверь?
Так спокойнее, я же знаю,
В неге сытости и тепла.
А не я ль – приглядись, родная, –
Тот, кого ты всегда ждала?

13.11-2.12.2001

Батраки с утра до ночи
Моют золото идей.
Под ногами жизнь грохочет
Белой галькою костей.
Я стою, смотрю и плачу
Или, может быть, смеюсь.
Не привыкшая батрачить,
Лучше я самоубьюсь –
Не последний раз примерю
Горсть земли на бледный лоб.
Вот беда, но я не верю
В «Я – хозяин, ты – холоп».
Безмятежно смотрит в душу
Синих глаз Его дыра:
«Хочешь пива, хочешь кушать –
Поработай, будь добра!»
Что ж ты медлил, Боже святый,
Наставлять меня на путь?
Скрипнет камень под лопатой –
Проживу уж как-нибудь.

3.12.2001

Вот и померкли краски
Розовых детских снов.
Всё это были сказки
Старых больных слонов.
Мир закатался шаром,
Чтоб не найти края.
Дышит хмельным угаром
В ухо судьба моя.
Чёрт! За окошком сочно
Свет догрызает мрак.
Судит меня заочно,
Вырядившись во фрак
И голубые кеды,
Бог – недобитый клерк.
Эй, поменяйте среды
Мне на Чистóй Четверг!
Я бы посмыла копоть
Аутодафе-дней.
Я б захлебнула ропот
Еретиков-теней,
Я бы цветами Эдо
Позарастила рай,
Я б поменяла кредо:
Вечную жизнь на «Die!»
Вот и померкли… Слушай,
Мне надоела роль.
Дайте мне чёрной туши –
Я нарисую боль.

4.12.2001

Распустив по ветру косы,
Слыша голоса,
Собирая в руки росы,
Вышла в небеса,
Закричала чёрной птицей
В солнечном дому,
Перестала вдруг молиться
Богу одному,
Кольца бросила в трясину,
Пела соловьём,
Обломала всю бузину
Во саду своём,
Развязала пояс Силы,
Одолела страх,
На краю лесной могилы
Семь сняла рубах,
Облеклась травой душистой,
Прыгнула в костёр,
Напилась водою чистой,
Обняла сестёр,
Захотела верить сказкам
Леля-пастуха,
Отдалась весенним ласкам,
Взмыла в облака,
Уронила звёзды наземь
В острые куски –
Седина густою вязью
Тронула виски;
Не смогла землицей чёрной
Смыть лихой позор,
Рассекла рукой точёной
Синих вен узор,
Застонала как от боли,
Выгнулась дугой,
С площадей и колоколен –
Плач за упокой;
Отплясала, отлюбила,
Смежила глаза,
Стала чайкой белокрылой
В синих небесах.

4.12.2001

«Где ж мои дитята:
Леля да Полеля?» –
Плачет горько Лада.
Пусто в колыбели.
Прокрались как воры
Мимо спящей мамы.
Лель ушла в просторы,
А Полель – в туманы.
Расплетали косы,
Заплетали травы,
Не считали грозы,
Не хранили нравы.
Под кустом высоким
Целовали смело:
Леля – чернооких,
А Полеля – белых.
Нагишом купались
В озерце глубоком,
Над костром взвивались
В танце для Даждьбога.
Иссекли рубашки
И – венки по волнам:
Леля – из ромашки,
А Полель – из клёна.
Заплели косицы
Да убрали в кику.
Замужем сестрицы –
Не уйти, не вскрикнуть.
Строят сами ныне
Дом, и двор, и чадо:
Леля – за Добрыней,
А Полель – с Путятой.
Вроде бы и рады,
Да рыдают в голос –
Зря сманил от Лады
Золотистый колос
Во широко поле
Летнею усладой.
Лель прощенья молит,
А Полель – возврата.
И хотела б Лада
Приласкать их снова,
Да жене мужатой
Нет другого крова,
И за горькой чашкой
Сладкого полона
Нянчит Лель Кудряшку,
А Полель – Засоню.

4.12.2001

Зачем же ты, белый,
Нисходишь на битву?
Не надо, не делай! –
Равно суициду.
Повыбелил волос,
Нашил на погоны
Созвездий и полос,
Значки и шевроны.
Смотрел, не мигая,
В холодные лица,
Погиб под ногами
Царевен и принцев.
Был счастлив, летая.
Упал и убился,
Водицей растаял
И в грязь превратился.
Молил о спасеньи,
Роняясь в ладони,
Но умер в мгновенье,
О просьбе не вспомнив.
Запутался в прядях,
Снежинки играя.
Я плакала, глядя,
Как он умирает,
Но слёзы те пресны
И хóлодны тоже.
Он таял, небесный,
На лицах прохожих.

5.12.2001

Я допета,
Я допита.
Просит лета,
Просит жита
Птица-случай,
Смотрит в окна,
В снег сыпучий,
В белы стогны,
Просит солнца,
Плачет жаром,
Жемчуг с донца
Дарит даром,
Третий месяц
Перья точит,
Пишет песни
В тёмной нóчи,
Красит губы,
Пилит когти,
Скалит зубы
В злой заботе,
Чешет крылья,
Ловит блошек,
Скачет в мыле
Прочь от кошек,
Петь не может,
Ставит метки,
Прутья гложет
Дома-клетки,
Клочит шторы,
Ждёт рассвета,
Верит: скоро
Будет лето.

5.12.2001

Перепиши свои стихи
На белый саван откровений
И не смущайся чуждых мнений –
Они завистливо-тихи
В кричащей ярости мгновений,
В поющей ясности: «Ты – гений!»
Забудь и отпусти грехи,
Звездою разгони все тени,
Откинь подгузники сомнений,
Свети слепым, шепчи глухим,
И в пустоте ненужных прений,
И в скрипоте враждебных трений
Взрасти большие лопухи
Своих причудливых видений
И возносящих вверх падений…
Ты – Элохим.

11.12.2001

Отворила ключами бритв
Двери крови на синих венах,
Повинилась во всех своих
И предательствах, и изменах,
Распахнула окно в закат,
Словно веер раскрыла перья,
Разменяла луны дукат
И застыла, смеясь, в преддверье.
Горстью бросила в пыль гроши
На дорогу своей заветной,
Отмахнулась от фар машин,
Обернулась копейкой медной,
Звоном пала в ладонь Христа,
Да сквозь дырку пропала мимо,
Зарыдала, обратно став,
Маск не сбросив, не смазав грима.
Успокоясь, зажгла свечу
И заплавила воском раны,
Приложила клеймо к плечу
И ушла на поля Нирваны.

26.12.2001

Я не поднимаю головы –
Я боюсь смотреть в лицо портретам.
На запястьях тоненькие швы,
За окном задумчивое лето.
Этот мир – витражное стекло.
(Город нарисован слишком серо.)
Дым бежит струёю в потолок.
Я сижу, курю, теряю веру.
Горкой сыплю пепел на ладонь.
Что ж моя печаль неутолима?
Я среди задумчивых Мадонн –
Грешная Мария Магдалина.
Я не понимаю, что да как.
И зачем искала перемен я?
Поменяла чёрной тайны флаг
На истлевший саван откровенья.
Приоткрыла дверь семи ветрам
В тщетной вере: кто-нибудь услышит,
Как почти бесшумно по утрам
Едет обезумевшая крыша.
А теперь запрятала глаза
Ото всех портретных зарисовок.
Мой кондуктор жал на тормоза –
Тормоз отказал…

29.12.2001-3.01.2002

Оплети моё тело розами
Да прости мне дела заплечные.
Ветер крылья ломает розгами,
Ведь кому я нужна, калечная?
Серебра филигрань рассыпала
В воронёном металле волоса.
Кости бросила – двойка выпала,
И рванул ветер плач мой по лесу.
Вместе мы и в нови, и в старости.
Стой, душа моя, не гони коня!
Не боясь острозубой ярости,
Ну – услышь меня, обойми меня,
Проведи по пути нехожему,
Что берёзовым тёсом вымощен…
Но опять – а не слишком ли схожи мы?
На столе – только кофе стынущий.

6-8.01.2002

Что шербет мне, что халва
В клетке позолоченной?
Я, по сути, не жива.
Грусть изгрызла дочерна.
За окном моим фонарь
Бешено качается.
В этот сумрачный январь
Взять бы да отчаяться,
Но в кольце бетонных стен
И сама я жёсткая.
Натяни мне струны вен
Да сыграй Чайковского.
Спляшем джигу на костях
Наших прародителей.
Я в гостях и ты в гостях
На пиру властителей.
Я – под розовым вином
И с петрушкой в уши мне.
Ты посыпан имбирём
И обложен грушами.
Не сдадимся, убежим
По лесам нехоженым!
…Но в спине торчат ножи,
Грусть отгрызла ноженьки.

8.01.2002

Мой милый друг,
Мой чернокрылый демон,
Дитя разлук…
Скажи мне, Ветер, с кем он,
Коль я, ища,
Охочусь бесполезно?
Его душа
В моём мече железном.
Мой нежный яд,
Не покорюсь, не сдвинусь!
Глаза таят
Усталую звериность.
И я бегу
Сквозь миражи уюта
В твоём снегу
К последнему приюту.
«Мой брат!» – шепчу
В безлунной зимней нóчи.
Рукой к мечу,
Что бритвенно-отточен –
И каплет кровь
На святость простынь млечных.
«Войди под кров
И стань моим навечно».

10.01.2002

Я встаю,
Как подрасстрельный к стене.
Я пою,
Как только волки – луне.
Я рычу,
Как дикий пойманный тигр.
Я лечу,
Как будто небо всё – тир.
Я бегу,
Как будто к первой стезе.
Я могу,
Чтоб – только свет в полосе.
Я горю,
Как сотни тысяч сердец.
Я смотрю,
Как вновь прозревший слепец.
Я сотру
Наброски всех твоих маск.
Я умру,
Как будто мне – в первый раз.

10.01.2002

Прости. Мои картины –
Как иней на стекле.
Они умрут, как только
Их тронет солнца свет.
Мне всё равно. Мартини
В бокале на столе,
Оркестр играет польку
И тонет мой корвет,
Раскинув словно перья
По волнам паруса
И тщась всем узким телом
Спастись из глубины.
Я жизнь теряла, веря
В пустые чудеса,
Но мой погибший демон
Сказал мне, чтó тут сны.
Вот так неумолимо:
В газетах между строк,
В трамваях и борделях
Я узнавала мир.
В ладонях пилигрима –
Пунктиры всех дорог,
Но он молчит о целях,
Сжимая Грейсвандир.

14.01.2002

О чём заплачет мой герой,
Надежду выпустив из рук?
Нестройным гимном грянет вой,
И, разорвав порочный круг,
Рассыплет пó небу овёс,
Спася от голода души
Моей туманный тихий плёс.
Я попрошу тебя – пиши
Портреты пальцем на стекле,
Дохнув горячею тоской.
Всё будет так: тюльпан в петле,
Слова широкою рекой,
Бокал, на нём помады след…
Дым, извиваясь, в потолок
Летит уж сотни тысяч лет,
И раскрошившийся мелок
Рисует белым на стене,
Горя в случайном свете фар,
Опять и снова слово: «Нет».
Давай устроим здесь пожар!
Сожжём в осколки письмена,
Раздарим мёртвые цветы,
Возьмём любимого слона
И убежим, презрев посты…
Окно. Загадочная свечь,
И чуть приспущена вуаль.
Безумию предоставляю течь
В твою ладонь – святой Грааль.
И снова иней на очках,
Под ноги меткой – слово «Старт»…
Мой город умер, сад зачах.
Ушёл апрель – наступит март.
Стихи на пыльном чердаке,
И крысы смотрят с хламных куч.
Моя рука в твоей руке.
В окно стучится первый луч.

16.01.2002

Сломай эти пальцы – они так хрупки.
Пощады не буду просить.
Лениво лежишь ты на теле реки.
Мне хочется плакать и выть.
Разбить бы на пепел мои зеркала
И кинуть остатки в прибой.
Скажи: почему, уходя, ты взяла
Моё отраженье с собой?
Теперь по ночам ты сидишь перед ним
На плюшевом илистом дне.
Покрепче в руках мои письма сомни
И не вспоминай обо мне,
Пусть даже приду на пустынный причал
Поплакать в холодной тиши.
Отравлены слёзы, фальшива печаль
И хрупкие пальцы во лжи,
Как в крóви невинно убитой тебя
(Сломай их – моя ведь вина!).
Как Фрида, свой синий платок теребя,
Я жду приговор: «Прощена».

16.01.2002

-I-

Предательство и ложь,
Падение и холод.
Ты больше не придёшь.
Весь мир теперь расколот.
Ну что ж, мой милый Лорд,
Привычка жить угасла.
Мой образ слишком твёрд,
А надо б – мягче масла.
И рот прикрыт парчой,
Что вместо поцелуя.
Поют за упокой,
Где надо: «Аллилуйя!»
Тебя я не виню –
Проделки злого Рока.
Теперь предашь огню
Мои пустые строки,
Сожжёшь моё лицо
С улыбкой Моны Лизы.
Всё это – только сон.
Сломался телевизор –
Загнулся сериал
О Вороне и Леди.
Ах, если б только знал –
Не ратовал победе…

-II-

Мой милый Призрак, я
Устала быть загадкой.
Печаль в глазах тая,
Я матерюсь украдкой
На то, что ты (смешно!) –
Всё тот же Не-знакомец.
А я тебя давно
Ждала в умéршем доме,
Где стыл в стаканах чай
И вяли гордо розы.
Наверное, «Прощай» –
Теперь уж слишком поздно.
Наверное, «Прости» –
Так глупо и по-детски…
Двенадцать без пяти.
Вся жизнь – одни отрезки,
Куски – письмо к письму,
Сплошной головоломкой.
Мой Лорд, я не пойму –
Намёк ужасно тонкий.
В осколках зеркалá,
Нет целого портрета.
Наверно, я спала,
Когда ты умер где-то.

-III-

И вот в охвате рук –
Лишь чёрный смех вороны.
Спасибо, милый друг,
Я не возьму короны.
Наверно, не с руки
Побыть мне Королевой.
Стальные башмаки,
Шаманские напевы…
Тебе средь всех отрад –
Любовь, моей богаче.
Проси у юной Страд
С моих дублонов сдачи.
Могла б – сказала: «Да,
Я отпускаю. С Богом!»,
Но верю – вот беда –
Лишь птицам и дорогам.
И каплет кровь на лёд…
Я не лгала ни разу.
«Он больше не придёт» –
Твердит ехидно разум,
Но сердце шепчет: «Нет,
Терпи. Ещё немного…»
Остался птичий след
В пыли моих чертогов.

-IV-

У самой двери в Ад –
Смотри, я вся открыта.
Ты мне не друг, не брат.
Бог съеден – волки сыты.
За что же я плачу
Пророческими снами?
Прижаться бы к плечу,
Которого не знаю…
Кляну что станет сил
Преступную поспешность,
А ты мне предложил
Послушать чью-то «Нежность».
Плывём как две луны –
Умершие врагами.
Горит в огне войны
Журавлик оригами,
И ты лобзаешь кисть
Усохшей дамы – Смерти.
Опал последний лист.
Оркестр играет Верди.
Отверженность-паук
Вплетает иней в косы.
Без встречи нет разлук.
К чему тогда вопросы?

17-18.01.2002

Моей простой любви
Я не искала цену.
Ты был один из всех –
Далёкий и чужой.
Забыв приказ: «Живи!»,
Игла входила в вену.
Оставить этот грех
Ты клялся мне душой.
И таяли снега
В бушующем апреле,
Но белым порошком
Ты был любим и сыт.
Дрожащая рука,
Холодный труп в постели.
Петля под потолком
Задумчиво висит…
А я просила Смерть
Повременить немного,
Нам дать последний шанс
Внести порядок в дом.
Ночная руна Перт
Довлела над итогом.
Ты слушал «Декаданс»
И кушал метадон.
Сгорели тормоза,
Упали солью едкой.
Ложбинку на виске
Поцеловала медь.
Июль закрыл глаза,
Махнул еловой веткой,
И ты уснул в песке,
Оставив мне жалеть.

18.01.2002

Дыханьем ласковым не грея,
Она целует нежно в лоб.
В январь так рано вечереет,
И небо – тёмное стекло,
А снег ложится белой пеной,
Гася закатные клише.
Весь этот мир был просто сценой,
Где мы играли свой сюжет.
Из года в год – и днём, и ночью
Ни маски снять, ни парика…
Вот здесь по тексту – многоточье,
По смыслу – лёгкая тоска.
Вот здесь – поклон, вот здесь – объятье,
Вот здесь – с улыбкой говорить…
Устал Ромео в тесном платье,
Ему бы выйти покурить,
Но драматург в хмельном забвеньи
Кладёт на стопку новый лист,
И продолжается движенье.
Жизнь – костюмер, а смерть – статист.
Никто не может крикнуть: «Хватит!».
Покорен зритель и актёр.
Все ждут, когда в последнем акте
На сцену выйдет режиссёр…
А впрочем, всё не так кошмарно
И ничего на деле нет.
Смотри, как в отблеске фонарном
Снежинки кружат свой балет.

18.01.2002

Оборвали старые обои,
Побелили жёлтый потолок.
После ста смертей я снова строю
Свой дотла разрушенный мирок.
Брошу надоевшие привычки:
Чёрный цвет, железную кровать.
Отращу змеистые косички,
Буду в летнем платье танцевать.
Раздарю друзьям свои стихи я
И забуду все соцветья слов,
Посвящу себя семи стихиям,
А из книг сварю гречишный плов.
Позабуду, сколько было боли,
Распрощаюсь с ревностью и злом…
Оборвали старые обои,
Оборвали память о былом.

19.01.2002

Закрой глаза весеннею прохладой
И в дневниках все «мы» на «я» исправь.
За то, что я была тобой богатой,
Оставь мне что-нибудь… Хоть что-нибудь оставь!
Душа моя как раненая птица –
Летит и падает, и стонет в простынях,
Зовёт на помощь – подойти боится,
Застенчиво крылом лицо приосеня.
Стой где стоишь. Не подходи, не надо!
Ты подойдёшь – я опущу штыки…
Пусть только слов ненужных канонада,
Ведь мы с тобой давным-давно враги.
Когда-то было всё, и всё сверкало,
Желания друг друга как закон…
Но волос дрогнул, длань Дамоклова упала,
И перед нами лёг холодный Рубикон.

19.02.2002

Он так хотел увидеть тех,
Кто был ему сродни.
(«Отец, мне больно!» – закричал
Его распятый Сын).
Так первый Бог стал первый Грех
В те праведные дни,
И, став началом всех начал,
Он всё же был один.

20.02.2002

Пустая ночь, сквозняк и кто-то умер.
Ушла душа, забыв захлопнуть дверь.
Застряло горе в мятном бубле гуме,
И мы сидим втроём: Я, Бог и Смерть,
Разлив горячий спирт по чайным чашкам,
Блины макая в жёлтый майонез.
Ползёт луна, настырная букашка,
По чёрной ткани латанных небес.
А хмарь в башке шумливой Ниагарой,
И, хоть всесилен, Бог уже готов.
Старушка-Смерть, вооружась гитарой,
Поёт про двери, лето и котов.
Открыта дверь – никто не постучится.
Вошедший ветер шелестит листвой
Моих тетрадей – в них стихи и лица,
И тот, кто умер – всё ещё живой.
Похмельный Бог храпит под хрóмым стулом,
Перебирает Смерть осколки струн,
Бежит слеза по исхудавшим скулам,
Часы упорно движутся к утру.
Эх, кто бы встал, захлопнул бы воротца,
А то сквозит и холодно ногам.
Но страшно мне – а вдруг она вернётся,
Его душа – к закрытым мной дверям…

28.02.2002

– Задуй свечу,
Ты ждёшь его напрасно.
– Я не хочу.
– Ты зря потратишь жизнь!
Он мёртв давно.
Отринь пустые сказки,
Закрой окно,
Забудь и откажись.
Кто он такой?!
Преступник и бродяга!
– Он был со мной.
– Всего какой-то час!
– Но – час мечты.
– Любовная бодяга!
– Не знаешь ты
Любви…
                – Живу, смеясь!
Полночный бред –
Единственной наградой
За много лет
Лишений и потерь,
За пустоту…
– Мне ничего не надо,
Лишь тихий стук
В незапертую дверь.

28.02.2002

Захолонул октябрь злые ночи
И день стал отчуждён и скор.
Я поняла – во мне нет больше мочи
Идти наперекор.
Как делать вид, что ты мне – просто мимо,
Что ты не друг, не брат моей душе?
И вот опять – слепая пантомима,
Шекспировский сюжет.
Мой взгляд щенка так жалок и прозрачен,
Что я разбила в доме зеркала.
Но, Ветер, если б я могла иначе,
То я бы умерла
И родилась бы через сотни тысяч
Веков – совсем с другой судьбой,
Чтоб больше, Ветер, никогда – ты слышишь?! –
Не встретиться с тобой…

2.03.2002

Лбом прижмись к моей ладони,
Скинь оплетья лжи
И слова свои не в стоне –
В песне закружи,
Отпусти на волю ветер
Из холодных уст,
Будь как ангелы и дети –
Радостен и пуст,
Поцелуй отдай без грусти
И уйди, смеясь.
Этот мир тебя отпустит,
Мой счастливый князь.

28.02-6.03.2002

Мой Бог доволен, сыт и пьян,
Буянит в небе до утра.
Запеленай меня в туман
Да обнеси вокруг костра.
Я так устала быть собой…

ок. 22.11.2001

Как жестоко – любить, но не миловать,
Как нелепо – хотеть, но не ждать…
Чёрт! а если могла бы – убила бы!
Или… всё начала бы опять.
Знаешь, Ветер, а я ведь не вечная.
Этот мир не приемлет таких.
Для тебя я – случайная встречная,
Для меня ты – несбывшийся стих.
Как жестоко…

2-11.03.2002

Отстроив для меня Ершалаим,
Не уходи.
В одной Вселенной место нам двоим
Смогу найти.
И тонкий лёд чужых полночных звёзд,
И тихий звук…
Сплетенье линий, перекрест и перехлёст
Судеб и рук.
Два лезвия рисуют на каток
Искристый шторм.
Плетение – как нитяной моток
Предвечных Норн,
Где с жизнью жизнь завязаны узлом –
Слепой балет.
Но мы с тобой разделены стеклом
Необщих лет
И тысяч непреодолимых миль –
Снега и дождь.
Затихнет музыка, наступит полный штиль
И ты вздохнёшь
Свободно.

12.03.2002

Посвящается белой эмиграции.

С думами о Булгакове, Цветаевой и Сергее Эфроне, об остальных.

-1-

Как падают снежинки на огонь…
Так вы – в священной ярости своей,
И в золоте погон,
И в блеске дней,
За что боролись, гордость и краса,
За что погибли, благородства чадь?
Ваш дым уходит в небеса,
Обратно. Вспять,
Увы, не повернуть ушедших лет,
И над страной обманутой любви
Вставал чужой рассвет,
Утопленный в крови.
Исчезли сны,
Сердца издали стон.
Вы – патриоты умершей страны.
Так падают снежинки на огонь…

14.12.2001

-2-

Как падают снежинки на ладонь,
Так ты ушёл, растаял… словно дым,
То гордым юношей, то странником седым,
И рядом стройный белогривый конь,
Звеня подковами по узким мостовым.
Где нынче родина твоя, забытый друг?
Печальный север – или жаркий юг?
Где ты умрёшь – и так уж неживым,
Сцепивши пальцы белопёрых рук
На грудь, где золото имперских орденов
И крест нательный спрятаны в сукно
Шинели – прочь от красных жадных сук?
А как хотелось, чтобы – только сном
Была вся эта кровь, и грязь, и вонь…
Так падают снежинки на ладонь
В том Питере – далёком, но родном…

14.12.2001

-3-

Как падают снежинки на окон
Стекло, чтоб там впечататься навек,
Так на душе клеймом остался он –
Знакомый незнакомый человек.
Чей это след – как будто тайный знак?
Прошёл ли здесь Булгаковский Турбин,
Загадочный и горький Пастернак,
Иль из Цветаевских родился кто глубин?
Что разделяет нас – года? Уже века…
Но я в серебряно-печальном далеко.
Чья это узкая, но твёрдая рука
Поддерживает нежно и легко?
И снег не тает словно капли слёз
На том лице, расплывчатом как сон.
Начало века… Ветер дует сквозь
Разбитое стекло моих окон.
Так падают снежинки…

15.12.2001-12.03.2002

Посвящается Ветру

Причина тебя любить:
Ты – Ветер. А что ещё надо?

26.12.2000

Не обещай, ибо обещания делают тебя слабым.

Я обещаю памяти твоей,
Что буду помнить каждое мгновенье:
Копну волос, изгиб густых бровей,
Ресниц пушистых лёгкое движенье.
Да, я клянусь, что никогда другой
Никто не встанет в мыслях даже рядом.
Тебе верна и сердцем, и рукой,
Прохладой губ и безразличным взглядом.
Я буду помнить отблески огня
И запах чуть дымящей сигареты…
А ты смеёшься, глядя на меня,
И говоришь: «Фальшивы все обеты!»

13.03.2002

Я целую вéки – и векá,
Что прошли с момента их смеженья.
Спрятаны глаза, и мне никак
Не поймать своё в них отраженье.
На губах осела горечь лет,
Но покой не будет твой нарушен.
У виска – молчащий пистолет,
И апрель в душе жесток и душен.
Распахну окно в сырой озноб.
Всё секрет – и ничего не тайна.
Я целую тихо бледный лоб,
Чтоб не разбудить тебя случайно.

21.03.2002

Посвящается Яне Соловьёвой

Глупо, но жизнь –
Неподъёмная лестница,
А на площадке –
Чужая квартира…
Помню. Forever…
        Яна Соловьёва

Грустно, что жизнь – как бетонная лестница,
И на площадке – пустая квартира…
Ветер за окнами плачет и бесится,
Пульс на виске равномерным пунктиром.
Кто я? Терзаю звонка многоточие,
Зная, что нет никого за дверями.
Дверь заперта, и окно заколочено.
Я всё звоню безнадёжно-упрямо.
Может, когда-нибудь это и сбудется.
Лучшего в жизни уже не бывает.
Жалко, что Смерть, как беспечная путница,
Мимо проходит, о нас забывая.

21.03.2002

Посвящается Д.Еловскому

Всё снова – поцелуи в коридоре
И – «Может быть».
Нет, милый, я с тобой не спорю –
Нельзя любить.
Скажи же, что ты мне не нужен!
Печаль легка…
Всё снова – вот и нос простужен,
И нет платка.
Ну не смотри так невозможно нежно
(Как в душу плеть)!
Моей судьбы слепая неизбежность –
Нельзя жалеть.
И я, всегда ценившая свободу
Моих причуд,
С всепониманием, пришёдшим через годы,
Я промолчу…

25.03.2002

Посвящается Д.Еловскому

Всё заново… Зачем?
Обиды не простятся.
Их не вернуть назад
И не преодолеть.
Но в глухоте ночей
Шепчу я: «Да святятся
Те карие глаза,
Морщинки на челе…»
Ну что мне в старых снах?
Нельзя ли быть беспечной?
Мне так мне так всегда везёт
В подборке новых тем…
…Твоей улыбки взмах,
Задумчивые плечи –
И я прощаю всё,
Забыв вопрос «Зачем?»

19-25.03.2002

Как на душу положит Бог…
Но, чёрт возьми!, ведь я не верю.
И покрывает серый мох
Мои серебряные перья.
Язон у старого «Арго»,
И плечи сгорбились героя.
Дымок от пламени жарков…
Уже ли вновь – нас только трое?
Тантал наклонится хлебнуть –
Расступятся чужие воды.
Огнём горит мой новый путь
Под звёздно-облачные своды.
Ахилл из раненой ноги,
Мертвея, тянет злое жало.
И мне мой бог кричит: «Беги!
Спасайся – этой жизни мало!»
Молясь о смертии души,
Ему смеюсь в лицо, бросаю:
«Разбиты камни всех вершин,
Теперь освободимся сами!
Иди – и чёрт тебе судья…»

25.03.2002

По законам другого стиля
В этом тексте расставят знаки.
Говорю: «Да святится всякий,
Кто мечтою пробит навылет».
Небо плавится в синий кобальт,
Ветер рвёт на пески дорогу,
Руки тонкие тянет к Богу
Одинокий весенний тополь.
Я иду, под ногой не чуя
Обнажённую сталь асфальта.
Может, стала я песней скальда,
Или, проще сказать, лечу я?
И в губах моих словно мантра:
«Может, мне слишком много воли?»
В этой сцене играют роли
По законам другого жанра.

26.03.2002

Запахи горя в моих волосах.
Я ненавижу.
Полночь пробьёт на песочных часах –
Я не увижу.
Боль заласкает до смерти глаза.
Я отрекаюсь.
Ложью сверкает в твоих голосах:
«Милая, каюсь…»
И на Анубиса точных весах –
Сердце царицы,
Только мне в красных твоих небесах
Что-то не спиться.
Перевелись на земле чудеса,
Мёртв Адонаи.
Даже и ветер в твоих парусах
Я проклинаю…

11.04.2002

Ярятся злые бесы
Под кровом темноты.
Раздвинулись завесы
И появилась ты:
Шипастая корона,
Ладони на груди.
Агатового трона
Кровавые пути.
Легко раскинув плети
Опаловых ресниц,
Глядела сквозь столетья
Из сотен тысяч лиц,
Чему-то улыбалась
Едва-едва во мгле,
Слепящую усталость
Качая на игле.
Открылись окна в небо,
Моргнув зрачком змеи,
Удачно и нелепо
Запели соловьи.
Асбестовые стены
Вертели время вспять.
Едва зажили вены –
Разрезала опять.
Шептали злые ветки
Елейные слова,
На розовой таблетке
Искрилось: «Ты права».
Юдолью стала глина,
Свободней всех свобод.
Валет у господина –
Он снова банк берёт.
«Ещё сыграем, детка?» –
Истерзанной душе.
Железная монетка
И буквы на ноже:
«Забудь свои попытки!
Наивно, ни к чему…»
И жизнь висит на нитке…

11.04.2002