ТИРАДА СОЛНЦА

1. «Назови моими именами…»
2. «Странных вещей вы просите…»
3. «Сколько горечи – и всё в апреле…»
4. «Ночь ушла, не оставив на тумбочке свой телефон…»
5. «До крови избив ноги…»
6. «Теперь я так часто встречаю рассветы…» (Моране)
7. «Твой искривлённый гневно рот…»
8. «Говорящий себе: «Умри!»…»
9. «Отдать свою предательскую нежность…»
10. «Брошено. За порогом…»
11. «И волосы как пепел…» (Mortums)
12. «И мой безвкусен чай…»
13. Крысолов («Все мои корабли пошли сегодня ко дну…»)
14. «В его чужих руках…» (Андрею Андриянову)
15. «Достанет ли сил…»
16. «Мёртвым забывать не дано…»
17. «Чёрной птицей, белым снегом…»
18. «Больше нечего ждать…»
19. «Прекрасен каждый новый день…»
20. «Моим порокам – место здесь…»
21. «И нежную плоть курка…»
22. «Скопидомная душа…»
23. «Дарёные крылья…»
24. «И снова меня выбирает свобода…»
25. «В его глазах сиял огонь…»
26. «Оно как будто ждёт за поворотом…»
27. Король Оберон («Когда мне минýло пятнадцать лет…»)
28. «Пророк сказал: «Забудешь всё…»
29. Безымянному («Здравствуйте, Ваше Величество Кот…»)
30. «Сижу, курю, и кофе стынет в кружке…» (Виктору)
31. «Ты видишь – я старюсь…»
32. «Голос бывает мой сух и строг…»
33. «Да, прощай, мой угрюмый страж!…»
34. «Осень рвёт мою душу на части…»
35. «Столы накрыты. Гости ждут…»
36. «Смешно и нелепо, и хочется петь…»
37. «Я ветер, я птица, я чёрное море…»
38. «Не верить – молчанию телефона…»
39. «Однажды бог, гуляя по путям…»
40. «Ты смотришь как будто мне в самую душу…»
41. «И вот, уходящий…»
42. «Не спорь со мной, мой маленький хитрец…»
43. «А мне бы стать лохматым волкодавом…»

Назови моими именами
Всех, кого не сможешь полюбить.
Всё прошло. Осталось между нами
Поле старых и кровавых битв.
Мне б посеять здесь цветы забвенья
И по новой жизнь свою начать.
Всё прошло. Песочное печенье
И уже совсем остывший чай.
Я смотрю в твои глаза – чужие
Вместо лиц моих там образа.
Всё прошло. В ускоренном режиме
Отказали в мыслях тормоза.
И слова как дротики с кураре
Больно ранят то, что без брони.
Всё прошло. В воинственном угаре
Я сказала хрипло: «Мы одни».
Над столом воспряли, словно звери,
Чьи-то руки, встретились, смеясь.
Всё прошло. Ещё момент потерян
В бесполезной битве против нас.

28.08.2002

Странных вещей вы просите,
Глупых причин вы плачете,
Жалость как шубу носите,
Ненависть к Богу прячете.
И, подставляя ладушки,
Ждёте копеек цинковых,
Что понаплавят матушки
Вам из гробов из сынковых.
Я же стегну буланого,
Взрою асфальт копытами…
В Хель вас со всеми планами –
Тёплыми, пухлыми, сытыми!
И убегу за вымыслом,
Все разметавши идолы…
Только б уздечка вынесла,
Только бы степь не выдала…

19.05.2002

Сколько горечи – и всё в апреле.
Было время – эти струны пели,
Их порвали резкие движенья.
Я чувствую скольженье.
Я боюсь, что падаю в рай.
Я так боюсь, что я падаю в рай…
На лестнице в небо ступени поистёрлись,
И во рту осталась только горесть.
Я не знаю, что ещё мне нужно.
Лифт скрипит натужно.
Я боюсь, что спускаюсь в рай.
Я так боюсь, что я спускаюсь в рай…
Цели поразбились от ударов молотка.
Мысли отравились с одного глотка.
Что меня держит в призрачном миру?
Если я умру,
Я боюсь, что увижу рай.
Я так боюсь, что я увижу рай…

19.05.2002

Ночь ушла, не оставив на тумбочке свой телефон,
А по крыше стучит потерявший терпение дождь.
Сон нейдёт. Слишком часто был мною отвергнутым он.
В доме холодно. Сердце и тело бьёт крупная дрожь.
Я одна. Километры дорог потеряли народный стандарт.
Все разметки исчезли. Асфальт превращается в прах.
Всё, что мне подарил на прощанье мой призрачный март –
Поцелуй нереальности – болью в распухших губах.
Целовать тех, далёких, увы, никогда не смогу.
Разве только в письме… «Я целую» – обычный шаблон.
И печальные мысли в пустом одиноком мозгу.
Ночь ушла, не оставив на тумбочке свой телефон.
Я печальна. Жестоких когтей никогда не избечь –
Как всегда, их вонзает мне в душу немая тоска.
Бог стреляет в упор. Его праведных истин картечь
Словно в жажду не кружка, а пригоршь сухого песка.
Глупый сон! Тихий стон. Электронный задумчивый транс.
Откровенья с товарными лейблами: «Наглая ложь!»
Только время играет со мной в золотой преферанс
Да по крыше стучит потерявший терпение дождь.

20.6.2002

До крови избив ноги,
Беги по пути, упрямый!
Ну что тебе рвы, ямы,
Ну что тебе сны, боги?
Забудь, отпусти, вольно!
Для этих дорог нет карты.
Сгорел твой билет в партер.
Теперь всё равно – больно.
Твоя ли стезя, гордый,
Плестись как хромой мерин?
Войдём как тайфун, веры
С налёта возьмём форды!
А тех, кто держать будет –
Оставить, и без огляда.
Скажи мне – тебе так надо,
Чтоб были другие люди?

6.06.2002

Моране, моему Слепому Ворону

Теперь я так часто встречаю рассветы
За чуть приоткрытым окном.
Но мне всё равно. Я читаю приветы
И брежу компьютерным сном.
Всё снова: табак, чашка кофе и ужин.
Не поздно – лишь час по Москве.
А солнце скользит по оставшимся лужам,
Рождая туман в голове.
И пять часовых поясов разделяют
Ведущих беседу в сети,
Но мне всё равно. Сигареты стреляю,
Решаем, куда бы пойти.
Всё брошу! Уеду подальше от скуки,
Часы переставлю на пять
И буду Мораночки нежные руки
В московской ночи целовать.
Пусть будет разлука и горечи яды –
Потом. (Сердце в стылой золе…)
Но мне всё равно, ведь любить без огляда –
Первейший закон на земле.

22.07.02

Твой искривлённый гневно рот
Я рассмешить бы не сумела.
И вот стою я у ворот
И постучать хочу несмело,
А ты на троне, искажён
Мученьем пагубной гордыни,
И крикнуть хочется: «Прощён!
Тебя я отпускаю, Сыне!»
Но вот я вижу – ты не он,
И лишь случайно лица схожи.
Ты элегантен – он смешон
(И чуть румянец в бледной коже),
Ты страх – он радость. Ты – борьба,
А он смиренный доброволец.
Ты – всемогущая судьба,
А он бродяга, сын околиц.
Ты – гений света, он – бедняк,
Обычный плотник Назарета…
Но почему ты смотришь так
В лицо задумчивое это?
О, что за нежность, ангел мой,
В твоём пожатьи узкой длани,
Где, словно камень огневой,
Горит стигмат (он ранен, ранен!)?
Откуда взялся твой запал
Склонить пред плотником колено?
«Я никогда не умирал,
А он, простив, воскрес из тлена…»

20.02.2002

Говорящий себе: «Умри!»
Улыбающийся убийца.
Я запомню все эти лица
Умирающих в час зари.
Имена их возьму с собой,
Понарежу на бледной коже.
А иначе и быть не может.
Умирающий – примет бой!

Отдать свою предательскую нежность
Готовому быть прóклятым навеки
Лишь за одну её (мою!) безбрежность…
Тирада солнца. Смерть. Душа калеки.
И, в зеркалах увидев бесконечность,
Отдать свою предательскую – мýку! –
Готовому быть прóклятым на вечность
Лишь за одну протянутую руку…

Брошено. За порогом
Ветра разбойный свист.
К чёрту! (Наверно, с Богом.)
Разница – вверх ли, вниз?
Мне ли бояться чуда,
Жадной до всех чудес?
Я ухожу отсюда
В чёрную хмарь небес.

Mortums, которую я не знаю

И волосы как пепел…
Чей же прах?
Стальная гладь воды,
Бетон и тучи.
А впрочем,
Все мои стихи сгорят в кострах –
Для них так лучше.
Я жить хочу,
Но вены резать вдоль –
Необходимость…
Разница в свободе.
Не говори мне!
Знаю, эта боль
Сейчас не в моде.
И город сер,
Как предрассветный кот.
Крадётся по пятам,
Не отпуская.
А я хочу,
Чтоб всё наоборот –
Разбить кусками!
Мир – как набросок.
Я его сотру
Обычным школьным ластиком.
Октябрь.
И волосы,
Как пепел на ветру,
Рассыплются…

13.10.02

И мой безвкусен чай
В стакане чёрном…
А я хочу уснуть
И стать совсем пустой.
Как будто невзначай
Колючим тёрном
Мне кто-то выстлал путь,
Назвав его мечтой.
И я свой путь терплю,
Бранясь крамольно,
Неся свою суму,
Храня свою беду.
Наверно, я люблю,
Когда мне больно,
Иначе почему
Я всё ещё иду?

27.10.2002

Все мои корабли пошли сегодня ко дну.
Крысы сошли на берег и объявили войну,
И с ними морские чайки стояли рядом в строю.
Все принцы в железных латах погибли в первом бою.
И вот вошли в чужие замки, немые глашатаи чумы,
Убили и съели всех женщин в холодном преддверье зимы.
Их дети играли с костями в гулких пещерах пустых домов,
Пока не растаял снег и не явился Крысолов.
Он шёл, прекрасный и гордый, по залитым лужами мостовым.
Напев его рвался в небо и таял как дым.
И крысы стояли молча почётным строем вдоль серых стен.
Они уходили в хадж свой. Он вёл аккомпанемент.
В их лицах слепая вера, в их душах немой порыв.
Они выбивают двери, они выходят на обрыв
И видят, как их Спаситель, их бог и в радости и в беде,
Их Мао, их Че Гевара идёт, не падая, по воде.
Эй, крыса, оставь сомненья, иди за ним, пока он свят!
С ним всё нипочём, а без него и воздух – крысиный яд.
Он дарит тебе твой гимн, твой марш и твой реквием.
Послушай, как музыка стонет в натянутых струнах вен!
Эй, крыса, ведь он уходит, и голос глохнет в разливе волн.
Эй, крыса, из твоей глотки летит предсмертный – припевом – стон,
И ты, забывая страх свой, идёшь в холодный морской прибой.
Эй, крыса, ты будешь мёртвой, но музыка будет с тобой!
А он, обернувшись, смотрит, как тонут в море его стада.
Он здесь прошёл лишь однажды и не вернётся сюда.
Всё сделано, всё убито, все крысы в пучине вод.
Он деньги свои получит и дальше пойдёт в поход.
В дешёвой таверне швырнёт последний гульден на грязь столов,
Допьёт плохое пиво и пьяно скажет: «Я – Крысолов!»
И кто-то лишь посмеётся, и кто-то поставит стакан,
А крысы под скользким полом влюблённо внемлют его словам.
И пальцы уже не гнутся, и голос уже не звучит,
И песни его забыты, и флейта его молчит…
Лишь берег усыпан костями хвостатых паломников игры.
Однажды он был Мессией, теперь он просто усталый старик.

6.11.2002

Посвящается Андрею Андриянову

В его чужих руках
Побыть простой игрушкой…
И целый мир не в счёт
Пусть даже и на миг!
Но этот детский страх:
Целковый – на полушку
Разменянный… О чёрт!
Мне слаще всех ковриг.
Что это? Я люблю
Искать чужие взгляды,
А этот тёмный взор
Не нужен мне вовек!
И всё же… Я ловлю
Его – себе в награду,
Несу какой-то вздор,
Не опуская век.
И – только б не прослыть
Жеманницей и дурой –
Я выверяю шаг
Как орбитальный взлёт,
Но всё равно… Как быть
С его чужой и хмурой
Душой? Мне трудно так
Самой идти вперёд.
Поверить бы, что он –
Задумчивый и строгий –
Не говорит, ища
Простых и нужных слов…
Молчанье как закон,
И только на пороге
Я говорю: «Прощай,
Мой нежный Птицелов».

18.11.2002

Достанет ли сил,
Чтобы выдержать муку?
Смыкается круг.
Он скажет: «Любил»,
И протянет мне руку,
Но – просто как друг.
И я взаперти,
В мире, брошенном летом,
Бушует метель.
Он скажет: «Прости,
Нет обратных билетов
В потерянный Крель».
И что же теперь?
Я пуста и безмолвна
На краешке дня.
Он скажет: «Поверь
Этим радиоволнам,
Принесшим меня».
Смыкается круг,
Ветер пепел разносит
Меж старых могил.
И – просто как друг,
Все сомненья отбросив,
Он скажет: «Любил!»

29.11.2002

Мёртвым забывать не дано.
Город плодит тени,
Звон колоколов въедается в уши.
Я тушу окурок пальцами,
Не чувствуя боли.
Вокруг люди с лицами растений.
Бездарное кино,
Снятое скитальцами,
Где в главной роли
Я и чьи-то души.
Чёрт, а если бы разорвать экран,
Рассыпать искрами кинескопы,
Войти в зрительный зал,
В чьи-нибудь кухни,
Расплющить глаза наблюдателей,
Как бык-похититель Европы,
Взреветь, и руками, полными ран
Мир покачнуть – пусть рухнет.
Умрут все редакторы, все издатели.
Мой мозг устал
Воспринимать парадоксы истории.

25.09.2002

Чёрной птицей, белым снегом,
Красным яблоком упала.
Чуть вздохнув, к закрытым векам
Прикоснулась – и пропала.
И ушла в златые ночи
В синем небе звёзды ведать,
Пить душистый мёд из бочек,
Сладким клевером обедать.
Обнажилась, засмеялась,
По плечам рассыпав кудри,
Завернулась в одеяло
Томной неги, грозной бури,
И пришла к заре, усталой.
В тёмной кухне чашка чая.
Седина янтарь украла
Из волос её печали.
И, раскрыв глаза, спросила
У души своей неспящей,
Что здесь не было, что было,
Что здесь было настоящим…

1-24.11.2002

Больше нечего ждать.
Я прощаю тебе эти ломкие брови,
Незастеленную кровать
И сомнения в слове
«Быть»…
Как прости мне и ты
Невозможность любить
И боязнь высоты,
И мерцание стали во взгляде –
Отражённом твоём…
Что ж, как раньше, присядем,
Нальём –
За когда-то несбывшихся милых,
За рабочий Repeat,
За цветы на могилах,
За быт,
За великую Русь,
За нежданных гостей
И за что ещё? Пусть
Хотя бы за ломкость бровей
И сомнения – лишь
Бы с тобою
Мне делить эту тишь
Перед боем…

7.01.2003

Прекрасен каждый новый день.
Прекрасен каждый новый день!
Но… чем прекрасен, я не вижу.
Я лгу, краду и ненавижу…
Прекрасен каждый новый день.
А мне так хочется другого –
Покоя, сумрака ночного,
Безлюдья, гулкой тишины,
Чтоб сон как жизнь, а жизнь как сны.
А мне так хочется печали,
Чужих мужей, конца в начале…
Прекрасен каждый новый день!

5.03.2003

Моим порокам – место здесь,
А мне – уверенность в исходе.
Я словно бы противовес,
Чужая тема, конь в пехоте.
И вот в руках моих стакан,
Наполненный горячим грогом,
А этот мир мне как капкан,
Попсовенький рекламный слоган.
Жить – долг, а право – умереть.
Я отмеряю тяжким шагом
Дуэльную косую треть,
Встаю и поднимаю шпагу,
И в этой гулкой тишине
Вкус лета на губах искрится.
Я знаю – всё, что нужно мне:
Быть птицей.

18.11.2002-17.03.2003

И нежную плоть курка
Ласкающий манипулятор…
Чёрт! Снова чужая строка!
Я, кажется, плагиатор,
Пасущий чужие мечты
Во тьме одинокий хищник.
Незнание высоты
Душою, нищее нищих.
Открой мне! Стальной боёк,
Лелеющий страх сорваться,
И маленький мой зверёк,
Мой хищник начнёт кусаться,
Пробьёт узколобый мир
И шкурою свяжет плечи.
Сама себе цель, и тир,
И снайпер, гасящий свечи…

10.03.2003

Скопидомная душа
Не растратит ни гроша
Из того, что ей дано,
Изо всех талантов… Но
Мотовитая судьба,
Раскрывая погреба,
Всё раздаст до медяков
В руки хитрых бедняков
И останется одна –
Не подруга, не жена,
У разбитого ларца,
Опустевшего дворца,
Без талантов, без детей,
Без колонки новостей
И без дыма над трубой –
Но зато сама (с) собой.

17.03.2003

Дарёные крылья
Закину на полку –
Зачем мне заёмный почёт?
Я волком рождён.
Я – рождённый быть волком.
А всё остальное – не в счёт.

9.04.2003

И снова меня выбирает свобода.
Я иду умирать.
Бойцовые ангелы из пулемёта
Косят за ратью рать.
Я снова в строю, я кричу «Марсельезу»,
Ору, как и все, «Вперёд!»,
Как стойкий солдатик, нашедший принцессу,
Ей о любви поёт.
Что мне? Оловянное сердце не бьётся,
В глаза не крадётся страх.
А тот, кто в бою не погиб, сопьётся,
Друзей поминая прах.
И, как мотыльки, мы летим на пламя
За чьи-то чужие сны.
Из нас оловянных наград наплавят
Героям другой страны.

3-9.04.2003

В его глазах сиял огонь
И стыла жажда.
Поцеловал мою ладонь,
Как было с каждой,
И закружилось в голове
Безумно-грозно.
Сверкали капли на траве
В мерцаньи звёздном.
Прильнуть щекой к его груди,
Просить о власти,
На тонкой шее ощутить
Укусы страсти…
Открыть глаза и осознать
Неумолимо,
Что так прекрасно умирать
Хоть раз любимой.
А он, подняв лицо к луне,
Вздохнёт печально
И скажет: «Вспомни обо мне
В небесной спальне».

9.04.2003

Оно как будто ждёт за поворотом –
Предназначенье к тьме, чужой полёт,
И я стою над мрачным Сефиротом,
Сковав свои глаза и губы в лёд.
И мне дано терпение Атланта –
Нести всё небо на одном плече.
Я пью кураре в качестве гаранта
Моей судьбы потомка палачей.
Моё спокойство тускло и невзгоже
Средь Джонатанов Ливингстонов тьмы.
Луна горит в неоперённой коже,
Рождая блики цвета куркумы.
Сжимая пальцы в яростном бессильи,
Закутав зябко плечи в небосвод,
Я жду давно обещанных мне крыльев,
Безмолвно глядя в мрачный Сефирот.

13.05.03

Когда мне минýло пятнадцать лет,
У матери я спросила:
«Скажи мне, откуда во мне мой свет,
Моя неземная сила?
Скажи, откуда снега волос,
Опаловых глаз сиянье?
Скажи, кто отец мой?» Но мой вопрос
Канул в её молчанье.
И молча собранная сума,
И плащ со шляпой надеты.
Сказала лишь: «Ты найдёшь сама
На все вопросы ответы».
И плыли красные облака,
Земля замерла под ними.
Я, шпоры врезав коню в бока,
Ушла искать своё имя.
Я спрашивала у всех людей,
У рек, у трав и у взгорья,
У птиц, у деревьев и у зверей,
Пока не дошла до моря.
И северный ветер с пустых небес
Шепнул мне, играя волнáми:
«Король Оберон – твой мёртвый отец
Из города под холмами».
И стала бледна я как пена волн,
А ветер смеялся бездной.
Возлюбленный мой – Король Оберон.
Возлюбленный мой – Король Оберон!
Король Оберон – отец мой…
Твой смех, похожий на грай ворон,
Твой глас, похожий на птичий.
Эльфийская кровь, король Оберон
В одном из сотен обличий.
О, я проклинаю тебя – огнём,
Водою, богами всеми!
Ведь чрево моё полно, и в нём –
Твой сын, твоё злое семя.
И я же прощаю тебя – Луной
И звёздами в хороводе,
Ведь в чреве моём – любимый, родной
Мой сын, моя плоть от плоти.
И слышу я зов твой с холмистых круч,
Не в силах сопротивляться.
Король Оберон мой красив и могуч,
И мне ли тебя бояться?
А ты возводишь меня на трон,
В глазах твоих смех и коварство,
Ведь прóклятый сын твой, Король Оберон,
Ведь прóклятый сын мой – Король Оберон –
Наследует твоё царство.

1.07.03

Пророк сказал: «Забудешь всё
И станешь ты другой».
Чужой пирог. Один кусок –
И тот совсем сухой.
И в горле ком. Оставлю здесь
Dream’учие сады.
Пророк сказал: «Ты будешь есть
Грехов своих плоды».
А я молчу. Что мне сказать
На вещие слова?
И пуст мой дом, пуста кровать,
Пустая голова.
Я заступаю на порог,
И в доме плачет кот.
Я знаю всё, ведь мой пророк
Сказал мне: «Всё пройдёт».

2.07.2003

Здравствуйте, Ваше Величество Кот,
Сударь, не любящий розы,
Демон с усмешкою, мрачный Фагот,
Знак полускрытой угрозы.
Честь Вас приветствовать! Томно склонясь
К чуть приопущенным векам,
Здравствуйте, мой недоверчивый князь,
Хайре! (почтение грекам…)
Вы не подумайте – я не хочу
Ваше тревожить спокойство.
Ваше лишь слово – и я замолчу
(Ну, оцените геройство!).
Здравствуйте, кот мой. Простите меня,
Я Вам опять навязалась.
Мне бы лишь толику Вашего дня,
Может быть, самую малость.
Можно увидеть Вас? Я Вас – прошу.
Аудиенцию можно?
Я у компьютера смирно сижу,
Жду Вашей воли вельможной.
Нет, не ругайтесь, не смейтесь! Ответ
Дайте мне, сделайте милость!
Будет достаточно краткого «Нет»,
Чтоб я навек отступилась.
Всё же надеюсь на лучшее…

14.08.2003

Виктору

Сижу, курю, и кофе стынет в кружке.
Дождь за окном летит в ночную тьму.
Откуда отвращение к подушке
И беспокойство? Что-то не пойму.
А мозг твердит: «Звони скорей Виктóру,
Пускай приедет. Позвони скорей!»
Ведь город ждёт – озяблый мокрый город,
И тонут в лужах блики фонарей.
Залечь сейчас на заднее сиденье,
И слышать, как в окно стучит вода,
И перейти из вечности в мгновенье,
И двигаться навстречу – хоть куда.
Лететь вперёд по сырости и грязи
Без цели, без причины, без нужды.
Щепоть опасности. Чуть нервно. Смерть на связи.
Я ощущаю это. Вик, а ты?
И нет ответа. Музыка, и капли
За стёклами играют ритм-энд-блюз.
В мозгу свербит: «Он спит уже, не так ли?»
Душа признается: «Всё просто – я боюсь».
А я молчу, ведь это всё предлоги.
Чтоб позвонить? Чтоб от себя уйти?
Вик, я боюсь, что, хоть сошлись дороги,
Но разойдутся всё-таки пути…

13-14.08.03  23:50-0:10

Ты видишь – я старюсь,
А звёзды на небе всё так же мерцают.
Друзья умирают,
И жизнь – как оборванный ветром листок.
Ты видишь – я старюсь,
Грущу у окна иногда вечерами,
Звоню своей маме
И реже смотрю на восток.
Я старюсь как кошка.
Глаза открываю лениво и томно,
И шерсть моя тёмной
Не будет уже никогда. Путь закрыт.
Я старюсь как кошка.
Холодные лапы к огню подвигаю поближе,
И голос мой тише,
И сердце всё чаще молчит.
А осень играет,
Своим золотым саксофоном бликуя.
Чего ещё жду я
От жизни, чей так уже близок предел?
А осень играет,
Меня осыпая дарами и ленью.
Я маленький лемминг,
Смотрящий на серое море…

17.09.2003

Голос бывает мой сух и строг,
Или же звонок и ясен.
Кто же здесь я? Неумеха-игрок,
Шулер-истец? Кто опасен?
«Ядом в тарелку»? В бокал вина!
(Франции лучшие годы…)
Что ж, наливайте, я выпью до дна
За идеал свободы!
…Голос противно дрожит. Петля
Горло сжимает нещадно.
Больше не петь мне сегодня для
Вас, моя Ариадна.
Нитью своей (путеводный знак?!)
Вы меня окрутили.
Сколько коварства в женщинах! Так
Птицы теряют крылья.
Нет, эта нить – не моя стезя!
Но глас мой уже не грозен,
И Саломея танцует, неся
Голову на подносе.
Раунд проигран, и за порог
Выбросили героя.
Всё поняла. Неумеха-игрок,
Шулер – не я. Тогда кто я?

2.10.2003

Да, прощай, мой угрюмый страж!
Я бегу от тебя в мираж.
Я бегу от тебя – смотри!
Я бегу от тебя: в костры,
В серый пепел и горький прах,
В чёрный полдень и детский страх,
К стихоплёту и рифмачу –
Чтоб смеяться, когда хочу,
Чтобы сказки свои писать,
Басурманские косы вязать,
Погрузиться в багряный хмель,
По-кошачьи мурлыкать в тьме,
Бросить вилку и есть с ножа…
Чтобы жить, как велит душа,
И любить, как рубить – сплеча –
Стихоплёта и рифмача…

13.10.2003

Осень рвёт мою душу на части,
Выскребая как шпроту из тары.
Мне не больно. Мне просто несчастно.
Осень – мой пусковой абортарий.
Я гляжу. Это небо пре-красно.
Надо мною сгущаются тучи.
Я хочу быть хорошей и разной,
Я хочу… но не знаю, как лучше.
Осень молча стоит на пороге,
Притворяясь то нищим, то вором.
Воздух в лёгких сырой и убогий,
И как будто приправленный хлором.
«В доме холодно». Грустные лица,
Чуть подмокшие (чёрт!) сигареты.
Осень. Хочется снова напиться
И поверить: ведь было же лето!
Но когда? Я уже и не спорю
С облетевшей листвой под ногами.
Осень – мой пусковой крематорий
С путеводной звездой-оригами.

13-14.10.2003

Столы накрыты. Гости ждут.
В прозрачном холоде столовой
Благоухающий кунжут
И аромат смолы сосновой.
Мерцают свечи. Где-то вне
Играет скрипка Паганини.
Часы затихли на стене,
И окна занавесил иней.
А гости ждут. В глазах печаль
И невозможность пробудиться.
Пока ещё пустой хрусталь
Играет бликами на лицах.
Повсюду сон, и замок пуст.
В высокой башне на диване
Принцесса дремлет. С бледных уст
Едва срывается дыханье.
Весь спящий мир смиренно ждёт,
Когда же распахнутся двери
И в царство мёртвое войдёт
Герой, что в сказку их поверил.
А он в дорожном кабаке,
Забыв принцессу, зал с гостями,
Пьёт терпкий вермут и в руке
Гремит игральными костями.
Он пьёт, пуская пьянь-слезу,
А гости ждут, считая ноты.
Принцесса спит в чужом лесу
И видит в снах свою свободу,
И видит принца на коне,
И слышит свадебные трубы,
И сердце бьётся чуть сильней,
Слегка порозовели губы…
А принц уже пропил коня
И в кости проиграл победу.
«Спи, милая, и жди меня,
И я когда-нибудь приеду…»

14.10.2003

Смешно и нелепо, и хочется петь,
И хочется плакать, и хочется быть,
И хочется каждое дело успеть,
И хочется с неба Арктура добыть,
И хочется стать для себя – very best,
Безумствовать, рвать на кусочки слова,
Спуститься в Байкал, покорить Эверест,
Смеяться как небо, расти как трава!
Скажи мне, откуда весь этот запал,
Что тело моё выжигает дотла?
Наверное, с облака ангел упал,
А я мимо шла и его подняла,
И в душу впустила, сложила костёр
Из мыслей – замёрзнуть ему не даю.
А он свои крылья внутри распростёр,
И вот они рвутся сквозь кожу мою.
Мне больно и сладко, нелепо, смешно,
И хочется мчаться куда-нибудь ввысь!
Мы с ангелом пьём молодое вино
И, глядя на небо, болтаем за жизнь…

14.10.2003

Я ветер, я птица, я чёрное море,
Я голос в пустыне. Я тьма.
Я – нитка Судьбы в сюрреальном узоре.
Я утренний серый туман.
Сижу на камнях и грущу о забытых,
Что было меж нами – не в счёт.
И я вырезаю молитвы на плитах
Тому, кто их, может, прочтёт,
А кто он – неважно, все боги суть берег,
В который я бьюсь как прибой.
Не я верю в бога, а он в меня верит,
И в этом доволен собой.
И тело моё – для меня же гробница,
Где душу кладу хоронить.
А что мне? Я ветер, я чёрная птица,
Я море в пустыне. Я нить.

15.10.2003

Не верить – молчанию телефона,
Не верить – отсутствию писем.
Сидеть, нахохлившись, как ворона,
На подоконнике лысом.
А в мире бушует осень-бродяга
И капли – как пули в спину.
Почерк расплылся, промокла бумага,
Но дождь ли тому причина?
Кричать бы! Но уши кругом, на горле
Удавкой чужие взгляды.
Сердце сдавили, дыхание спёрли
Осенне-тоскливые яды…
Нет больше сил.

15.10.2003

Однажды бог, гуляя по путям,
Что неисповедимы, в мире где-то
Вдруг повстречал чудесное дитя,
И бог сказал: «В тебе так много света,
Так много вышних сил и красоты…
Скажи-ка мне, дитя, – а кто же ты?»
И, светлые подняв на бога очи,
Ребёнок улыбнулся тишине:
«Тебе на свой вопрос ответить проще,
А кто на твой вопрос ответит мне?»
Господь стоял, задумавшись, средь сфер…
«Пусть будет тебе имя Люцифер –
Несущий свет!» – сказал Господь ему.
Средь Хаоса зажглись огни созвездий –
Дитя смеялось. Богу самому
Хотелось с ним смеяться, ведь прелестней
Во всей вселенной не было души.
Их было только двое…

11.11.2003

Ты смотришь как будто мне в самую душу.
Я кролик. Ты сильный и толстый удав.
И сердце моё превращается в лужу,
Куда-то стекает, тебя увидав.
Колени дрожат. Я не смею перечить.
Пускай нагревается мой телефон –
Я слушаю длинные умные речи
И думаю: «Он, это он, это он!!!»
Ты смотришь. Глаза твои цвета индиго,
Как некогда модная очень джинса.
Мне кажется (это и страшно, и дико),
Что я на тарелке твоей колбаса,
Я кролик, я ужин, я маленький ёжик,
На тёплой ладони лежащий твоей…
Смотри, я открыта. Я словно без кожи,
Без крови, без плоти, без тяжких костей.
Я просто душа у тебя на ладони,
И взгляд твой вскрывает мои тайники.
Ты – Муза моя в белоснежном хитоне,
Которой теперь посвящаю стихи.

27.11.2003

И вот, уходящий…
                  И взглядом бесцельно
Брожу по пустынному нашему дому.
Отсутствие сна в тишине колыбельной
И тело, стремящееся к другому –
Пришедшему…
             Что ему надо от плоти,
В которой ни искры, ни мысли, ни слова?
Ушедший связал мне силок из мелодий
И стал для души молодой Крысоловом.
Он манит меня…
                Как Содом и Гоморра,
Стоят за спиной сиротливые стены.
Нельзя оглянуться, и сгорбленным вором
Я град покидаю свой благословенный.
Бегу как преступник, а тот, уходящий,
Маячит вдали золотым силуэтом…
Но кто-то кричит мне:
                     «Живи в настоящем!
За призраком гнаться бессмысленно!»
                                   Это
Пришедший.
          Реальный.
                   Схвативший  за руки,
Держащий меня на плаву.
                       Что он хочет?
Я крыса с моим Крысоловом в разлуке,
Я маленький мокрый и серый комочек…
Но кто меня греет?
                  Не призрак в тумане,
А чьи-то горящие страстью ладони.
Мелодия глохнет.
                Лежу на диване,
А мой Крысолов где-то в озере тонет
Забвения.
         И в тишине обручальной
Пришедшим даётся мне новое чудо.
Теперь я не крыса.
                  Я тоже реальна.
Вчера я была.
              Нынче есть.
                         Завтра буду.

2.12.2003

Не спорь со мной, мой маленький хитрец,
Ведь ты же знаешь – это бесполезно.
Вся твоя логика – как карточный дворец:
Беспечно-хрупко, но зато помпезно!
Не спорь со мной… Ты так жестоко юн
И юношески жёсток в этих спорах,
А я же вещей птицей Гамаюн
Давно всё знаю в этих разговорах
И слышу это всё в который раз…
Когда-то все мы были так же пылки.
Дуб спора срублен, мой костёр угас,
Остались пепел, уголь и опилки.
Не спорь. Зачем тебе весь этот бред,
В котором сам себя ты убеждаешь?
В тебе горит желание побед,
Ты жаждешь их – и даже если знаешь,
Что ты не прав – стоишь отважным львом,
И домик карточный свой холишь и лелеешь.
ОК, ты победишь. А что потом?
А что потом, когда ты повзрослеешь
И маленького встретишь хитреца,
Жестоко-юного и пылкого, как львёнка?
Ведь скажешь ты со рвением отца,
Готового воспитывать ребёнка:
«Не спорь со мной!»

2.12.2003

А мне бы стать лохматым волкодавом
И лечь у Ваших ног, моя душа…
Но льнёте Вы ко мне простым удавом,
Вопросы поцелуями душа.
А мне б для Вас сорвать букет созвездий
И в косы Ваши пышные вплести…
Но Вы меня встречаете в подъезде
И говорите: «Приходи к шести.»
И я б для Вас ловил ладонью искры
Костра, что нас спасал от зимних стуж…
Но Вы, сопя, командуете: «Быстро,
Ещё быстрее! В восемь будет муж.»
Я пел бы Вам ночные серенады,
С тоскою глядя на балкончик Ваш…
Но Вы, смеясь, бросаете: «Не надо,
Ведь у меня пятнадцатый этаж.»
Я Вам стихи – Вы мне тарелку супа,
Пюре, котлету и домашний кекс.
А где романтика? Практично, грубо, скупо…
Что ж, просто секс, пусть будет просто секс.

3.12.2003