|
Он по городу шёл одиноко
И засеивал серый асфальт,
Хоть и знал, что не будет в том прока,
Но вела полоса его в даль.
Он в отравленных городом лужах
Из бумаги пускал корабли,
Он грел спичками зимнюю стужу,
Перечёркивал мелом нули,
Динамитными шашками двери
Ненавидимые открывал,
Штыков лесу улыбкою щерил,
А потом приглашал всех на бал.
И купались все в ласковом свете
Полосы, что вела его в даль,
И ночами не плакали дети,
И палач загонял в ножны сталь…
А потом он стоял на карнизе
И пытался внимать небесам –
Небеса в своевольном капризе
Расписали дары по часам.
Он, наверно, читал много сказок,
Он по книгам учился летать,
Он из тех, кто здесь не был ни разу,
Он рождён, чтобы вечно мечтать.
Он смотрел этот мир как ребёнок,
Или, может, он был дураком:
Тот смотрел на него с фотоплёнок,
И смеялся, грозил кулаком…
Но по-прежнему свято он верил:
Во всех сказках хороший конец.
А однажды он крылья примерил…
И та сказка была – и конец.
И пришла непосильная ноша,
Он вдруг понял, внимая вослед:
Ведь не важно «плохой» иль «хороший» –
Важно то, что её больше нет…
И теперь он стоит на карнизе,
Ржей железа в ладони согрет,
И смеётся, и влага на ризе;
Принимает солёный обет.
Вот рассвет незаметно подкрался,
На асфальте восходит трава…
Крылья срезанны кружатся в вальсе
Полосы, что когда-то вела.
А он кроется звёздною лаской,
И звенят в голове бубенца:
Никогда не начну больше сказку –
И не будет у сказки конца
28.11-15.12.01
|