* * *

Мы очистились и стали словно дети.
Первым снегом были прощены.
Всё бело – и ничего на свете,
Кажется, нет кроме тишины.
Таял снег слезами на ресницах.
Я спешила, ускоряя бег.
Я искала в окружавших лицах
То тепло, в котором таял снег.
Холодны, как каменные маски…
Ни души, ни искорки огня.
Ничего нет, кроме белой краски,
Делающей мёртвой – и меня.

октябрь ’98